Глава 8.1

[Магратея Эванс]

- Однако я надеюсь, что мои подозрения окажутся неверны. Если магистр Кальдерон действительно собрал нас всех только из-за вест-эндского происшествия, то я буду очень разочарован. Позволю выразить сомнение, что милорд Канмор также будет рад услышать, что он преодолел полмира только из-за неудавшейся попытки воскресить покойника. Старейшина намеревался посетить сею… confеrence?
- Нет, Малькольм Канмор сегодня присутствовать не сможет. Однако всеми полномочиями на сегодняшний вечер наделена его дочь, - Эдвиан почтительно склонил голову перед Летти. Еле заметно нахмурившись, та кивнула в ответ.
Дурное предчувствие внутри возмущенно топнуло ножкой. Дочь Канмора … здесь? Я встревожено посмотрела на высокого светловолосого мужчину, сумевшего за 24 часа перевернуть всю мою жизнь вверх тормашками, но тот был всецело поглощен великосветскими пикировками с парочкой Ломбардов.
Что же ты натворил, Кальдерон?


Все вокруг замерли в тех позах, в которых застало их объявление. Отчасти радовало то, что для них оно совершенно очевидно стало такой же неожиданностью, как и для меня.
- Добрый вечер, - кивнула я, оглянувшись по сторонам, и отметив про себя, что оказалась права – ни одного знакомого лица.
Сидевший на потертом диване прямо передо мной молодой человек с угольно-черными волосами, одетый в такого же цвета длинный кожаный плащ, повернул голову и уставился на меня исподлобья полным неприязни взглядом – его рука с крупным перстнем на безымянном пальце застыла над пламенем свечи, но кажется, это ее хозяину совершенно не мешало. Девушка с индийским оттенком в лице и бесчисленными браслетами на запястьях обернулась, перегибаясь через спинку стула. Громкий треск издавал вовсе не огонь в камине – главный источник освещения в комнате, - а наполненное водой плоское серебряное блюдо, перед которым она сидела. Еще несколько неясных фигур замерли у занимавших всю противоположную стену полок с книгами, но из-за недостатка света я не могла различить ничего, кроме общих очертаний – кажется, одна из них была одета в нечто ярко-красное. Слева у многослойно укутанного окна расположился странного вида мужчина, его белая майка-алкашка позволяла прекрасно рассмотреть цветные татуировки, которыми был покрыт каждый сантиметр его рук от запястья до плеча и не только – нечто, скрытое от глаз, протянуло своё переливающееся щупальце от ключицы почти до самого подбородка. Волосы, сплетенные в дреды, спускались вниз по спине. Однако в отличие от всех остальных, в его лице, грубом, как будто вышедшем из рук не слишком умелого резчика по дереву, интереса было гораздо больше, чем недоверия. Возможно, потому что рядом стояла Летти.
Из задорного ежика медово-рыжих волос на лоб спускался темный обруч, делавший глаза еще огромнее, а лицо еще более худым. Синяя рубашка, вышитая по воротнику и рукавам, была подхвачена на талии широким кожаным поясом, больше похожим на кушак. Невероятно тонкие пальцы переплетались поверх резного стакана. Некоторое время она изучала мое лицо, потом неожиданно отсалютовала мне и залпом выпила содержимое, не отрывая от меня взгляда. Темные глаза смеялись поверх ободка стакана.
Кальдерон одним движением стянул через голову свитер – под ним оказалась плотная черная водолазка. В комнате, и правда, было довольно жарко, но открывать окно сейчас явно не стоило. Неуютное молчание разрядило неожиданное обстоятельство в виде алого всполоха, пронесшегося мимо меня и метнувшегося через всю комнату прямо к Эдвиану.
Я как следует разглядела женскую фигуру, только когда ее обладательница плотоядно впилась Кальдерону в губы. Судя по скользнувшей на талию руке, тот не сопротивлялся. В воздухе остался удушающий аромат духов, впрочем, создатели его, судя по названию, этого эффекта изначально не скрывали.
В комнате опять повисла напряженная тишина.
- Эдвиан, - чувственно выдохнула незнакомка, наконец, отлепившись от него, и обернулась, одарив всех высокомерной улыбкой, - Ты счастлив?
- Еще бы, - тихо заверил он голосом, в котором мелькнули еле заметные странные нотки, однако руку с талии не убрал. – Как Этелинг?
- Ну, - невинно протянула женщина, изящно поведя плечиком и откинув назад длинные светлые волосы, - Я видела его недавно. Теперь мы, кажется, оба мертвы, так что все несколько усложнилось.
- Как будто тебе это когда-то мешало, - тихо хмыкнула Летти в стакан.
Я смотрела на незнакомку в плотно облегавшем точеную фигуру алом платье, почти вызывающе демонстрировавшем стойкую нелюбовь хозяйки к нижнему белью, тончайшие шпильки в цвет и идеально уложенные волосы, переливавшиеся жидким золотом в свете камина. На ее лице, невероятно прекрасном, индивидуальность отсутствовала как факт – отвернись, и неожиданно поймешь, что, кроме сногсшибательного впечатления, никаких конкретных черт вспомнить не можешь. Она сияла ослепительной красотой, насколько тщательно выверенной, что от этой идеальности ломило зубы.
Прекрасное личико повернулось к Летти, огромные голубые глаза брезгливо оглядели ее тонкую фигурку сверху вниз.
- Эдвиан, - тягуче поинтересовалась незнакомка, изящно сложив руки на груди, - объясни мне, откуда здесь взялась эта феечка?
- А ты совсем не изменилась, Анаис, - безмятежно протянула Летти с милой улыбкой, в упор разглядывая ее наряд, - все так же любишь, когда тебе хорошенько надирают задницу…
По залу пробежал шепоток. Дама в красном судорожно набрала воздуха, но так и не нашлась, что ответить. Мужчина в татуировках заинтересованно цокнул языком, девушка в браслетах сдержанно хмыкнула в кулак. Странный субъект в плаще демонстративно вскинул глаза к потолку, однако в сторону говорящих даже не повернул головы - свечка все еще всецело занимала его внимание.
- Что говорит Этелинг? – бросив укоризненный взгляд на Летти, – та только пожала плечами - снова обратился Эдвиан к женщине в красном.
Однако посеревшая от злости Анаис уже успела оглядеться, и теперь пылающие ненавистью глаза буравили самого далекого от конфликта персонажа. Меня.
- Прости, Эдвиан, ее я не знаю, - отрезала она ледяным тоном.
- Харриет, позвольте представить, - мгновенно отреагировал Кальдерон без тени улыбки, - Анаис Игрейн. Анаис, это Хар…
- Я уловила имя, - перебила его Анаис Игрейн, - однако я ни разу о ней не слышала, - продолжила она, глядя мне в лицо, - откуда я могу знать, что она действительно та, за кого себя выдает?
Я сложила руки на груди, и мило улыбнувшись, повернулась к Эдвиану. Пусть сам разбирается со своими… друзьями, судя по столь эмоциональному приветствию? По выражению его лица было очевидно - он явно знал, что рано или поздно это случится.
- Игрейн… - предупреждающе протянул от окна мужчина с татуировкой.
Эдвиан остановил его взмахом руки, которую наконец-то убрал с ее талии. Я видела, как по лицу Летти, внимательно следившей за происходящим, скользнула тень.
- Ты понимаешь, где мы? – вкрадчиво обратился он к женщине в красном – от его тихого голоса по спине побежали мурашки. Анаис не шелохнулась, однако лицо постепенно приобретало нормальное выражение. – Ты понимаешь, с кем она – Кальдерон глазами указал на меня и снова посмотрел на нее, его лицо было каменно спокойным, - сюда пришла?
Еле заметно пождав губы, Анаис кивнула.
- Уверена?
- Да, - твердо ответила она, отстраняясь от него и отходя к чаше с пуншем.
- Хорошо, - отозвался он, оглядывая зал. На мгновение мы встретились глазами, и я очень надеюсь, что за эту секунду он не успел увидеть напряжения, от которого все буквально свело внутри, разве что зубы не стучали. – Однако я совсем забыл, - продолжил Кальдерон, неожиданно улыбнувшись, - Харриет, вы ведь ни с кем здесь не знакомы?
- К сожалению, не имела шанса, - ответила я, тщательно контролируя тон.
Эдвиан коротко кивнул.
- В таком случае, позвольте вам представить: Кассандра Фейдельм, - он указал рукой на девушку в браслетах и многослойной цветастой юбке. Та вежливо улыбнулась и откинула назад копну иссиня-черных кудрей. – Невилл Ломбард – мужчина в кожаном плаще наконец-то оторвался от свечи и сдержанно кивнул. Неприятные черные глаза скользнули по моему лицу, заставив внутренне поежиться. – Анаис Игрейн, впрочем, вы уже знакомы, - она никак не отреагировала на собственное имя, продолжая мелкими порциями наполнять свой хрустальный бокал, - вы также знаете Летти Фриз, - та загадочно улыбнулась, - наконец, Линфорд Валенариус – Эдвиан указал на мужчину с татуировкой. У того на лице сложилось странное выражение заинтересованности и недоверия одновременно.
- Лорд Ломбард, - обратился Кальдерон к мужчине в плаще, - ваш отец сегодня присутствует?
- Еще бы, - отозвался Невилл Ломбард неожиданно старческим голосом, и я не сразу сообразила, что он исходит из противоположного угла комнаты. Все как по команде развернулась туда, где стояло исполинских размеров хромированное инвалидное кресло. В такой горе металла ее хозяин казался еще более маленьким и дряхлым. Сморщенные старческие пальцы едва коснулись джойстика на подлокотнике, и кресло послушно выкатилось прямо к Эдвиану.
- Я не мог пропустить подобное событие, магистр Кальдерон, - дребезжащим голосом продолжил старик, облаченный в бархатный костюм малинового цвета, идеально подходившего под автомобиль.
- Лорд Преториус Ломбард – Харриет Сарсгаард Ван Левин, - в который раз обратился ко мне Эдвиан.
- Сэр, - отозвалась я, склонив голову в знак приветствия – я прекрасно знала, кто такой Преториус Лмбард, но что я должна была сделать? Пожать руку? - и подумав, что Кальдерон был прав - загадочный Претти оказался совершенно не таким, каким я его себе представляла.
- Мы еще кого-то ждем? – спросил Эдвиан у всех сразу.
Обстановка мгновенно разрядилась. Вопрос был решен.
- Только Твайла, - отозвалась Кассандра неожиданно низким взрослым голосом – на вид ей невозможно было дать больше двадцати пяти.
- Ясно, - качнул головой Эдвиан, со вздохом сунув руки в карманы джинсов. – Но у нас слишком мало времени. Я предлагаю начать, не дожидаясь ее.
- Эдвиан, - я долго думала, правильно ли называть его по имени, однако, в конце концов, он обращался ко мне как к «Харриет», - могу я поинтересоваться, где именно будет проходить Совет?
Он обернулся и странно посмотрел на меня. Смысл я поняла через секунду.
- Это и есть Совет, Харриет, - тихо ответил Кальдерон.


***
- Так. Кто-то должен это сделать, - Линфорд Валенариус со стуком поставил стакан на подоконник и оглядел всех присутствующих сверху вниз.
- Пристукнуть ее? – поинтересовалась Летти, не скрывая разглядывая спину Анаис Игрейн.
- Удачи, - индифферентно бросила та, не поворачиваясь.
- Летти, не могла бы ты…? – нетерпеливо проговорил Валенариус. – Я рад, Кальдерон, что вы добрались без потерь, вот только мне слишком дорого дался путь сюда из Далласа, чтобы просто так всю ночь пить пунш и молчать. Пунш великолепен, кстати. Так что?
Эдвиан, прислонившийся к дверному косяку, медленно повернул голову.
- Я не хочу начинать без мисс Рейнхейл, - проговорил он тоном человека, пытающегося одновременно вникнуть в шоу Опры и заново доказать теорему Ферма. Я устало потерла рукой лицо и поудобнее устроилась в кресле у камина. Часы били уже дважды, а дело все еще не сдвинулось с фазы непринужденного разговора компании малознакомых людей, изначально друг другу глубоко неприятных.
- Ты издеваешься? – взвизгнула Анаис, поворачиваясь. – Вы здесь можете прохлаждаться сколько хотите, но если ты помнишь, у меня времени только до восхода!
- Это я прекрасно знаю, - терпеливо проговорил Эдвиан, и она умолкла под его взглядом.
Замечательно. Я с трудом удержалась от того, чтобы не вздохнуть, и вместо этого сделала большой глоток из граненого стакана с неровным краем. Артмурский пунш и правда был первоклассным, он отдавал неизвестной пряной ноткой, и она придавала традиционному напитку оригинальности. Только демонов-суккубов для полного счастья не хватало.
- Так мы никогда не начнем, ни без нее, ни с ней, - буркнул Невилл Ломбард и поднялся с дивана, - Сперва нужно принять решение о типе партии, и только после этого делать ход.
- О типе партии говорит хотя бы ваше присутствие, - заметил Эдвиан.
- Которое в основном было обеспечено вашей просьбой, магистр Кальдерон, - парировал тот.
Эдвиан сощурился.
- Невилл имел в виду, что созвано по принципу старшинства, а не то, что кто-то был против, - подал голос древний лорд Ломбард, и в его тоне было столько масла, что все слишком походило на намек. – Однако я могу предположить, из-за чего мы все здесь присутствуем. В частности, почему здесь сегодня находится и эта милая леди, - он кивнул на меня, - хотя обычно, вы уж не обижайтесь, моя дорогая, но чиновникам вашего ранга путь на такие соборы закрыт.
Я чуть не расхохоталась, встретившись поверх головы старика с быстрым взглядом Кальдерона.
- Однако я надеюсь, что мои подозрения окажутся неверны. Если магистр Кальдерон действительно собрал нас всех только из-за вест-эндского происшествия, то я буду очень разочарован. Позволю выразить сомнение, что милорд Канмор также будет рад услышать, что он преодолел полмира только из-за неудавшейся попытки воскресить покойника. Старейшина намеревался посетить сею… confеrence?
- Нет, Малькольм Канмор сегодня присутствовать не сможет. Однако всеми полномочиями на сегодняшний вечер наделена его дочь, - Эдвиан почтительно склонил голову перед Летти. Еле заметно нахмурившись, та кивнула в ответ.
Дурное предчувствие внутри возмущенно топнуло ножкой. Дочь Канмора … здесь? Я встревожено посмотрела на высокого светловолосого мужчину, сумевшего за 24 часа перевернуть всю мою жизнь вверх тормашками, но тот был всецело поглощен великосветскими пикировками с парочкой Ломбардов.
Что же ты натворил, Кальдерон?

***
Я не знаю, где Эдвиан нашел этот дом, однако совершенно очевидно, что собрались мы все здесь не случайно – без вмешательства магии это хрупкое строение давно бы рассыпалось во прах. Если снаружи постройка выглядела слегка потрепанной, но еще более-менее целой, то изнутри она оказалась настолько дряхлой, что, поднимаясь по лестнице, я каждый раз удивлялась, почему очередная ступенька с душераздирающим скрипом – который, кстати, наверняка было слышно в гостиной, - не трескается под ногой и не повергает всю шатающуюся конструкцию в пыль. В данных обстоятельствах такие детали как паутина, серыми облаками повисшая на с трудом узнаваемой потемневшей гипсовой лепнине на потолке, протершийся до ниток ковер на лестнице и ржавые гвозди, державшие перилла, балясины которых свободно проворачивались в гнездах, воспринимались прямо таки необходимым элементом обстановки. Летучих мышей я здесь увидеть уже не ожидала, ибо эти благородные животные явно нашли бы себе место получше.
На втором этаже открылся длинный узкий коридор, уходивший в темноту. Та его часть, которая была освещена почерневшей от копоти бронзовой масляной лампой, выглядела немножко кривовато … по всем параметрам, как стен и пола, так и общего направления. В душе оформились стойкие ассоциации с жилищем Круэллы де Вилль из диснеевского мультфильма, с тем самым старым поместьем, где в доме, имевшем одну относительно жилую комнату, смогла остаться незамеченной стая собак.
- Ну вот и хорошо, - тихо буркнула я себе под нос, и осторожно заглянула в коридор, откуда веяло тихим сквозняком, шевелившим гроздья пыли на потолке и портьерах. Как будто от звука моего голоса по стене прокатилась приближающаяся цепочка тусклых вспышек, и вот тут стало совершенно очевидно, что мысль, которую один наш общий знакомый сформулировал бы как «Куда суешься, дура?!» была правильной еще на лестнице.
Я повернулась обратно и умерла. Потому что передо мной стоял лорд Нахор собственной персоной.

Потому что лампочки зажглись не только в коридоре. И потому что теперь обитые зеленой тканью стены стали прекрасно видны, освещенные не только тусклым желтым светом, но и вышедшей из-за туч луной.
Меня окружали десятки людей. Мужчины и женщины, знакомые и не очень, серьезные, надменные и улыбающиеся, держащих книги, посохи, песочные часы, животных…. Большие, в полный рост, и маленькие, диаметром в несколько сантиметров, портреты занимали все пространство стены от пола до потолка.
От неожиданности сердце оглушительно колотилось где-то в горле. Глубоко в душе уже понимая, что сейчас увижу, я выдохнула и медленно оглянулась.
Четыре портрета в полный рост, помещенные на противоположной стене между узкими витражными окнами. В тонких позолоченных рамах, они прежде, чем распахнутые шторы, неприкрытые зеркала и масло в лампах доказывали, что дом обитаем, потому что находились в идеальном состоянии.

Не просто портреты. Символы.

Мужчина в черном бархатном одеянии с белой оторочкой по рукавам. Зачесанные назад темно-русые волосы с заметной примесью седины. В распахнутом на груди воротнике-стойке видны обтянутые пергаментной кожей ключины. Лицо настолько иссушенное, что глаза, желтые, с очень маленьким зрачком, слишком сильно выступают и делают его еще меньше похожим на человека. Подпись на отливающей золотом в неверном свете настенных рожков табличке – хотя она сделана из совершенно другого металла – похожа на неотрывную роспись пером: Высокий Магистр, лорд Дориан Нахор.

На соседнем портрете также мужчина, гораздо моложе, отлично узнаваемый. Высокий, в изумрудных с серебром одеждах, со сложенными на груди руками. На одном из тонких пальцев - полыхающий черный камень. Гордо вздернутый подбородок, но чуть прищуренные глаза из-под падающих на лоб светлых волос смотрят насквозь, как будто тебя не существует. Подпись под портретом гласит: Высокий Магистр, лорд Эдвиан Кальдерон.

На следующем портрете я специально стараюсь не останавливаться, но знакомые детали режут глаз. Женщина, в длинном жемчужно-сером платье, развевающиеся огненно-красные локоны оплетают фигуру словно змеи. Между изящных белых рук – сияющий шар, свет которого делает синие глаза еще ярче. Подпись бесстрастна, ничем не отличается от двух предыдущих. Фелис Аэрис Линкс.
Я знала, что его не снимут, но видеть этот портрет вместе с остальными, несмотря ни на что… Что ж, может, все действительно не так плохо?

Наконец, последний из Высшей Четверки. Темно-бордовый плащ распахнулся, обнажая угольно-черную подкладку в цвет идеально выбритой эспаньолке и длинным, достающим до плеч, кудрявым волосам. Пальцы легко касаются виднеющейся из под одежд витой рукояти, с легкостью, свидетельствующей о выдающемся умении. Но на лице написана смертельная скука, граничащая с высокомерием, а глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, даже с картины умудряются все время смотреть мимо тебя.
Мерлин Аластрион

Четыре Высоких Магистра, ритуальные портреты… в этом доме? Медея, теперь я, наконец, поняла, почему Эдвиан собрал Совет именно здесь. Это место поистине легендарно. Так как все время пребывания внизу я была на не совсем легальных началах, то понятия не имела, существует ли оно на самом деле. И еще год назад я бы много отдала, чтобы посмотреть на него вживую.

Дом хранителя.

Для того, чтобы отыскать этот портрет среди сотен на стенах, много времени не понадобилось – стоило взглянуть чуть правее. Правильно, ведь все здесь присутствующие были выставлены в хронологическом порядке.
Прежде, чем посмотреть ему в лицо, я на мгновение закрываю глаза.
Фиолетовая мантия. Серьезное лицо и прямой взгляд, но в серых глазах пляшут веселые искры, и этого не смог спрятать даже тот, кто делает эти Портреты.
Я поняла, что попалась. Портреты пишутся сразу после ритуала, поэтому я узнала его значительно позже, когда в коротких черных волосах уже начала пробиваться седина, а немного забавную бородку он сменил на нечто более консервативное, и все же, встретившись с этими глазами я не могла себя заставить двинуться с места. Глядя на него в тот момент я, сцепив зубы, изо всех стремительно исчезающих сил повторяла про себя как заклинание «недумайнедумайнедумайнедумай» и все равно сквозь стук сердца где-то в ушах никак не могла забыть ту тающую в снегу бледную тень, которая осталась от него, сумевшего улыбнуться даже сквозь официальный магистерский Портрет.
Вот только мне он сейчас не улыбался.
- Не смотри на меня так, - я смотрела ему в глаза, нарисованные, но как живые. Мне ли не знать. - И не смей говорить, что я должна была привыкнуть. Не смей говорить, что только из-за этих колец смерть должна стать обычным делом. Не напоминай мне о праве. И если носить Адамант, значит принимать уход близких как должное во имя некоего высшего смысла, тогда, наверное, Дориан Нахор был прав – я на эту работу не гожусь.
- Ты кто такая? – последовал резкий возглас из коридора. От неожиданности я едва не обрушила вниз хлипкие перилла и сама чуть было не последовала за ними. В проеме коридора стояла Круэлла де Вилль собственной персоной, и, судя по всему, я почти не ошиблась. Разве что у этой дамы седые как лунь волосы распадались по плечам, а глаза на искаженном старческом лице горели такой злостью, которую я не видела … наверное, никогда.
- Я прошу прощения?
- Ты меня слышала, - прошипела хозяйка дома. - Кто ты такая, чтобы считать себя вправе судить ушедших?
Я моргнула.
- Я их не сужу, - ответила я тихо, глядя ему прямо в глаза. - Не в моих правилах судить.
- Рождение и смерть, пожалуй, единственные вещи, которые не в наших руках, - после некоторой паузы ответила она странным, почти спокойным тоном. - И как бы ни было плохо без тех, кто ушел, их судить мы не имеем права.
- Я уже сказала, я никого не осуждаю, - я раздраженно повернулась к ней и дернулась назад от неожиданности – старуха беззвучно оказалась рядом со мной. - Им-то теперь все равно, правда?
- Мертвые – неумолимые и упрямые странники. Как их не зови, они не вернутся.
- И почему вы говорите об этом со мной? – я посмотрела на нее сверху вниз. В буквальном смысле – хозяйка дома, а в том, что это была именно она, сомнений не было никаких, едва доставала мне до плеча.
Старуха грустно улыбнулась и тоже посмотрела на четвертый портрет, вся ее злость куда-то неожиданно испарилась.
- Что бы ты не хотела отдать за них при жизни, не надо пытаться следовать за ними туда, откуда не возвращаются, - я знала, что она смотрит на меня, но никогда бы не повернула головы в ответ. – Надо уметь отпустить.
Я молчала. Просто стояла и смотрела вперед. Странная седая женщина не двигалась с места, но у меня неожиданно появилось ощущение, что внешность ее совершенно не соответствует тому, что должно быть на самом деле.
- И что мне делать теперь? – я с в каким-то обреченным удивлением услышала собственный голос. - Забыть?
- Отчасти да. Забыть порядок, который был при них. Собственное место и обязанности. Встать на ступень выше и идти дальше. Ты молода. У тебя вся жизнь впереди. Не позволяй тому, что случилось, перечеркнуть ее в самом начале.
- Вы хоть понимаете, что вы сейчас говорите? – я повернулась к ней. - Это…
- Это необходимость, - мягко и абсолютно бесстрастно продолжила она. - Они ушли, и этого не изменить. Но мы остались здесь. и слепое почитание курганов не принесет ничего, кроме запустения собственных домов, голода и тяжелых зим. Под землей всего лишь кости. Но лучшее, что ты можешь для того, что делало их теми, кого мы знали – это идти вперед, не оглядываясь.
Почему-то очень странно было слышать это от Нее.
- Без прошлого нет будущего, - я пожала плечами.
- Как ты не понимаешь, - она улыбнулась устало и обреченно. - Вы уже есть это самое будущее. Так случилось, что я слишком надолго здесь задержалась и теперь уж точно знаю – память должна оставаться памятью. В некоторых обстоятельствах предупреждением. Но не слепой верой, одержимостью или способом удержать тебя на месте. Память иногда превращается в ненависть, Эри, когда видишь, как эфемерное воспоминание рушит реальную жизнь человека.
Я примерзла к полу.
- Кто вы?
- Достаточно того, что я знаю, кто ты. Думаю, тебя ждут внизу, - милостиво разрешила идти старуха.
Мне стало страшно.
- Кто вы? – я повернулась к ней. Она смотрела на меня и молча улыбалась.
- Леди Эмма Эйре, - наконец, спокойно ответила она, и на самое маленькое мгновение, какое только существует на свете, я увидела ее истинную внешность. Сверкающие рубины как капли крови в белоснежных волосах.
Обстановка в зале почему-то ощутимо изменилась. Увидев выражение моего лица, Эдвиан шагнул вперед, но, прежде чем я успела понять, что произошло…
- Если честно, Кальдерон, я не знаю, что я здесь делаю, - прозвучал сзади знакомый ледяной голос, хотя из-за количества яда узнать его было сложно.
Я резко остановилась, как будто с размаху налетела на стену. Медленно обернулась.
Передо мной стояла Джеки Поллок.